Гроза ада (БЕСсильный чемпион) [Компиляция 1-7] - Григорий Володин

Хотя дворянка явно на него претендовала – еще в кафе отца подкатывала к нему свои дыни. Тьфу! Кали! Нашла о чем сейчас переживать!

- Значит, отказываешься, брат? – первый щурит смеющийся взгляд.

- Нет, - «хмурый» нагибается и крепко сжимает ладонью лицо Кали. – Пускай пососет.

В его темных глаза появляется возбужденный блеск. Второй рукой он расстегивает ремень брюк.

Нижнюю челюсть Кали словно стальными тисками сдавили. Странно, но прикосновения этого скота больше не пугают девушку. Нет, они ее просто БЕСЯТ! От омерзения она щерит зубы.

Мужчина над ней вдруг застывает со спущенными до колен штанами. Брезгливая усмешка на лице девушки заставляет его еще больше нахмуриться.

- Чему лыбишься, простолюдинка? – трясет он Кали за лицо.

Но она только шире оскаливается.

- Мой парень с тебя шкуру сдерет, - шипит девушка. – Будет новый коврик в моей прихожей.

Несколько секунд «хмурый» изучает ее злорадную гримасу и швыряет девушку на пол.

- Ты чего, брат? – удивляется «стройный».

- Расхотелось, - бурчит второй, заправляя штаны. – Нахрен ее, страшную.

- Насмотрелся на княжеских дочек! А ведь и эта милая…- слово застревает у него в горло, когда взгляд дворянина падает на волчий оскал Кали. – Мда, разверну ее задом, а то и не встанет.

- Разверни-разверни, - шипение девушки наполняет подвал. – Или лучше давай я сама.

Она рывком перекатывается вбок - прямо на вонючую лужу. Юбка ее промокает насквозь, Кали чувствует,как намокшие трусики неприятно касаются кожи. Но даже сточная вода лучше рук этих подонков.

Застыв в паре шагов, стройный дворянин с омерзением смотрит на Кали.

- Смерды есть смерды, - вздыхает он. – Родились в грязи – в ней же и сдохнут.

Сидя в луже, Кали скалится, как ощетинившаяся волчица. Ее колотит, адреналин бурлит в венах, но губы сами собой растягиваются, обнажая зубы.

- За эти слова мой парень вырвет тебе язык, - она опускает взгляд ему на брюки. – А еще он тебя кастрирует.

- Убей нахрен эту суку! – не выдерживает «хмурый», теперь его правильней называть «нервный» или «испуганный». – Дай я сам забью ее ногами!

- Успокойся, брат, - «стройный» разворачивается к лестнице. – Пускай хоть слуги с ней развлекутся. А то выйдет, что зря везли…

Потолок с грохотом сотрясается. Сверху сыплется штукатурка. Одновременно с треском бетона раздается нечеловеческий вопль.

Оба дворянина бледнеют. Из Кали вырывается сардонический смех.

- Совсем скоро ты лишишься своих ног, - обещает она бывшему «хмурому», ее глаза горят в темноте торжествующим огнем. – Сам угадаешь, кто это с тобой сделает?

Девушку больше не колотит, теперь она спокойна как слон. Ведь Бес пришел за ней.

***

За двадцать минут до этого.

- А теперь жми на газ, – командуя я. – Дави говнюков.

Автоматические ворота только что распахнулись, пропустив нас на территорию виллы Хромовых. Женя ведет фургон, я сижу рядом. Оба надели стянутые с трупов балаклавы.

Шурша покрышками, скользим по усыпанному песком двору к крыльцу господского дома. У подножия лестницы застыло пять фигур с автоматами. Один машет нам.

Я машу в ответ и спокойно говорю:

- Ты не слышал? Сбей автоматчиков.

- Но… - колеблется Женя. – Так ведь нечестно.

Чего?! Надо же такое сморозить! Смачная лицоладонь, да такая, что вся щека всмятку. Комнатный дворяненок - учить тебя еще жизни и учить. Вот и начнем сейчас.

- А эти твари честно усыпили тебя гребаным газом?! - рявкаю я. – Честно схватили и увезли силой невинную девушку?! Честно ее прямо сейчас, может быть, насилуют в подвале?!

- Нет! – ошарашенный моими словами Аксюк будто прозрел. Руки его вцепляются в руль. – Это не честно, это погано!

- Мочи мразей, барон!

- Да!

Поджав губы, он газует. С молниеносной скоростью автоматчики приближаются. В последний момент они пытаются отскочить в сторону, но троим в середке деваться некуда. С визгом сжигаемой резины сносим кучку гадов.

- А-а-а-а!

Скрежет гнущегося металла, крики боли, стук колес, прыгающих по ступеням. Фургон с тремя Учениками на капоте взлетает по широкому крыльцу.

- Тормози, кретин! – ору разогнавшемуся Аксюку.

Но поздно – врезаемся в колоннаду на террасе. Перед кузова мнется, как бумага, раздавливая слуг Хромовых.

Женек в одном молодец – успел надеть доспех. Иначе бы уже разбил лоб о приборную панель. Ну а я молодец, что заранее пристегнулся ремнем безопасности. Знал, кого за руль сажу.

- На пол, - хватаю Женю за плечо и скидываю барона с кресла. – Лежи – не высовывайся.

Дав наказ дворяненку, выскакиваю из фургона. На ходу сдираю с лица чужую маску. Разбежавшиеся слуги уже поливают меня шквалом огня. Из дома выбегаю еще с десяток автоматчиков. Пока и эти не рассредоточились, накидываюсь на плотную группу. Пули стрекочут мимо, как надоедливая мошкара. Только в отличие от насекомых свинец меня укусить не может.

Ох, я не сдерживаюсь!

Оплетаю гадов паутиной, и раздаю «толчки» направо и налево. Едва чей-то доспех гаснет – сразу рву хуком трахею или сворачиваю быстрым рывком шею. Или фронт-киком разбиваю грудак в труху. Парочку типов поднимаю над своей головой и опускаю, выставив вперед колено. Хруст позвонков сбивает пыл остальным фрагам. Моя хищная гримаса в запекшейся кровавой корке еще больше добавляет остроты их переживаниям.

И куда же без Яка:

- ВЫ. ВСЕ. УМРЕТЕ.

Да, очевидно, но мне им нечего сказать. Только пованговать напоследок. Либо еще потроллить:

- КАК. ДЕЛА.

Яка продирает Учеников и Воинов до костного мозга. Движения становятся заторможенней, кого-то хватает мандраж. Нещадно наказываю за душевную слабость сломанными шеями и раздробленными на осколки челюстями. Эти слуги – не наемники, не профессионалы, каждый день встречающие ад. И уж тем более не демоники, чья жизнь и есть ад. Эти слуги - тепличные овощи, мой корм. Еще один парень падает с пробитой височной костью. Ммм, заслуженно.

Свист пуль утихает. Последние двое слуг бросают опустошенные «калаши». На бледных лицах страх, но кулаки не опускают, бросаются на меня. До последнего защищают господский род. Уважаю. Но никого не щажу – пусть благодарят своих хозяев-кретинов. Никому не позволю трогать моих близких – дворянин ты или сам Сварог.

Когда гора трупов усеивает террасу, вбегаю в дом. Нельзя терять время. Из коридора быстро оглядываю комнаты. В глаза бросаются